— Нужно поставить себя как нормального пацана, — повторял про себя Егор по пути в школу. Первое сентября в Москве он справедливо считал новой точкой отсчета своей жизни.
Егору было пятнадцать, всю свою жизнь он прожил в небольшом городке под Рязанью, и даже начинал строить планы на будущее: «Окончу технарь, потом в армию, дембельнусь — и в милицию пойду. Участковым». Судьба парня сложилась иначе. Его отца, лучшего хирурга местной больницы, пригласил работать в Москву его сослуживец, с которым они воевали в Афганистане. В армии они были лучшими друзьями, но на гражданке их дороги разошлись.
В этот день Егор с мамой сидели дома, пили чай и ждали приезда отца. Он каждый год первого августа уезжал в Москву отмечать день ВДВ. Послышался звук ключа в замочной скважине, открылась дверь, и непривычно улыбающийся отец со спортивной сумкой в руках зашел в квартиру. В этот раз он вернулся не в военной форме, что настораживало, а в новом летнем бежевом костюме.
— Коля, с чего это ты нарядился? И так денег в семье нет, а ты костюмы покупаешь, — сказала мать. — вообще ты в своем уме?
— Будут теперь деньги, Люба. Помнишь я тебе про Лысого рассказывал, мы в армии вместе служили?
— Да, кажется. А он то тут при чем?
— Да при всем. Пока я здесь аппендициты вырезал, он открыл в Москве частную клинику, зовет к себе на работу. Мы на празднике встретились, разговорились. На первое время с квартирой он поможет, а дальше уже нам самим решать, оставаться или нет.
Переезд был недолгим, в старой квартире оставили все, даже мебель, а ключи отдали соседям. Не было смысла, да и желания перевозить хлам горбачевских времен в новую двухкомнатную квартиру, расположенную на десятом этаже в новостройке района Ясенево.
— Ну вот, из грязи в князи, — сказал отец, переступая через порог.
Квартира чистотой не блистала, было видно, что предыдущие жильцы фанатами порядка не являлись. Но как ни странно, криво поклееные обои, мебель из икеи, лампочки без люстр под потолком и тянущийся прямо по полу сетевой шнур создавали впечатление простора и приобщения к московской жизни. В их городке выделенная линия интернета была только на почте.
— Да, реально повезло с хатой, — поддержал его Егор. — Это не в хрущевке с тараканами жить. Кстати, какая комната теперь моя?
— Выбирай какую хочешь, нам с Любой без разницы. В квартире от прежних жильцов остался ноутбук, можешь забрать себе. Он старенький, но все же лучше, чем ничего.
Обалдев от такого счастья, Егор, мигом сообразив, двинулся в дальнюю комнату, под дверь которой тянулся толстый белый провод. Элементарная логика «куда шнур, там и комп» его не подвела: распахнув дверь, он увидел лежащий в углу комнаты серый потертый и поцарапанный ноутбук. Подняв его, Егор сел на простенький икеевский диван, единственный предмет мебели. Ему здесь нравилось. Комната была небольшой, но с балконом — это плюс. Втайне от родителей Егор курил, так что можно будет ночью выходить «подышать».
— Стол бы сюда поставить, и скамью со штангой, — подумал Егор. Места хватит, буду заниматься дома пока не найду нормальный спортзал.
До переезда Егор два раза в неделю занимался в школьном спортивном зале со знакомыми ребятами. В их компании было не принято быть слабым и не следить за собой. Парни жили по своим законам, и Егору это нравилось — во всем должен быть порядок. Понятия помогали разрулить конфликты и найти крайнего, как правило, крайний оказывался среди тех, кто не хотел вести подобный образ жизни. До их города успела докатиться волна модных среди столичной молодежи субкультур и неформальных течений, представителей которых Егор и его друзья не понимали и не уважали. Яркие одежды наводили на мысли о цирке с клоунами, а длинные волосы вызывали откровенное непонимание: — Как может парень носить на голове такой махор? Это же голову надо мыть через день, чтобы вши не завелись, да и в драке неудобно — если вцепятся, то все. И если парней в коже и шипах Егор еще хоть как-то понимал: отец с ранних лет приучил его к тяжелым рифам AC/DC и Metallica, то на ребят в яркой одежде, узких джинсах и с челками ему было противно смотреть. Чтобы понять кто в такой компании парень, а кто девушка, зачастую, нужно было всматриваться. Его это бесило.
Вот и сейчас, в новом костюме и с идиотским букетом из гвоздик, Егор шел по улице и непроизвольно ловил взглядом проходящих мимо «челкарей». Так он окрестил всех парней, носящих длинные челки. Как ни странно, к девушкам с похожими смешными прическами он неприязни не испытывал. Скорее наоборот, они его привлекали своей непохожестью на девушек из его компании.
Подойдя к школе, Егор остановился. Здесь было настолько много непонятно выглядевших парней и девушек, что это не укладывалось у него в голове. Да, он видел неформалов и у себя в городе, и на улицах Москвы, но не мог придти к мысли, что ему придется учиться с ними в одной школе, и тем более в одном классе. Егор вздохнул глубоко, до гипервентиляции легких, и вошел в школьные ворота.
с blogobook.ru/glava-1/#more-14
Егору было пятнадцать, всю свою жизнь он прожил в небольшом городке под Рязанью, и даже начинал строить планы на будущее: «Окончу технарь, потом в армию, дембельнусь — и в милицию пойду. Участковым». Судьба парня сложилась иначе. Его отца, лучшего хирурга местной больницы, пригласил работать в Москву его сослуживец, с которым они воевали в Афганистане. В армии они были лучшими друзьями, но на гражданке их дороги разошлись.
В этот день Егор с мамой сидели дома, пили чай и ждали приезда отца. Он каждый год первого августа уезжал в Москву отмечать день ВДВ. Послышался звук ключа в замочной скважине, открылась дверь, и непривычно улыбающийся отец со спортивной сумкой в руках зашел в квартиру. В этот раз он вернулся не в военной форме, что настораживало, а в новом летнем бежевом костюме.
— Коля, с чего это ты нарядился? И так денег в семье нет, а ты костюмы покупаешь, — сказала мать. — вообще ты в своем уме?
— Будут теперь деньги, Люба. Помнишь я тебе про Лысого рассказывал, мы в армии вместе служили?
— Да, кажется. А он то тут при чем?
— Да при всем. Пока я здесь аппендициты вырезал, он открыл в Москве частную клинику, зовет к себе на работу. Мы на празднике встретились, разговорились. На первое время с квартирой он поможет, а дальше уже нам самим решать, оставаться или нет.
Переезд был недолгим, в старой квартире оставили все, даже мебель, а ключи отдали соседям. Не было смысла, да и желания перевозить хлам горбачевских времен в новую двухкомнатную квартиру, расположенную на десятом этаже в новостройке района Ясенево.
— Ну вот, из грязи в князи, — сказал отец, переступая через порог.
Квартира чистотой не блистала, было видно, что предыдущие жильцы фанатами порядка не являлись. Но как ни странно, криво поклееные обои, мебель из икеи, лампочки без люстр под потолком и тянущийся прямо по полу сетевой шнур создавали впечатление простора и приобщения к московской жизни. В их городке выделенная линия интернета была только на почте.
— Да, реально повезло с хатой, — поддержал его Егор. — Это не в хрущевке с тараканами жить. Кстати, какая комната теперь моя?
— Выбирай какую хочешь, нам с Любой без разницы. В квартире от прежних жильцов остался ноутбук, можешь забрать себе. Он старенький, но все же лучше, чем ничего.
Обалдев от такого счастья, Егор, мигом сообразив, двинулся в дальнюю комнату, под дверь которой тянулся толстый белый провод. Элементарная логика «куда шнур, там и комп» его не подвела: распахнув дверь, он увидел лежащий в углу комнаты серый потертый и поцарапанный ноутбук. Подняв его, Егор сел на простенький икеевский диван, единственный предмет мебели. Ему здесь нравилось. Комната была небольшой, но с балконом — это плюс. Втайне от родителей Егор курил, так что можно будет ночью выходить «подышать».
— Стол бы сюда поставить, и скамью со штангой, — подумал Егор. Места хватит, буду заниматься дома пока не найду нормальный спортзал.
До переезда Егор два раза в неделю занимался в школьном спортивном зале со знакомыми ребятами. В их компании было не принято быть слабым и не следить за собой. Парни жили по своим законам, и Егору это нравилось — во всем должен быть порядок. Понятия помогали разрулить конфликты и найти крайнего, как правило, крайний оказывался среди тех, кто не хотел вести подобный образ жизни. До их города успела докатиться волна модных среди столичной молодежи субкультур и неформальных течений, представителей которых Егор и его друзья не понимали и не уважали. Яркие одежды наводили на мысли о цирке с клоунами, а длинные волосы вызывали откровенное непонимание: — Как может парень носить на голове такой махор? Это же голову надо мыть через день, чтобы вши не завелись, да и в драке неудобно — если вцепятся, то все. И если парней в коже и шипах Егор еще хоть как-то понимал: отец с ранних лет приучил его к тяжелым рифам AC/DC и Metallica, то на ребят в яркой одежде, узких джинсах и с челками ему было противно смотреть. Чтобы понять кто в такой компании парень, а кто девушка, зачастую, нужно было всматриваться. Его это бесило.
Вот и сейчас, в новом костюме и с идиотским букетом из гвоздик, Егор шел по улице и непроизвольно ловил взглядом проходящих мимо «челкарей». Так он окрестил всех парней, носящих длинные челки. Как ни странно, к девушкам с похожими смешными прическами он неприязни не испытывал. Скорее наоборот, они его привлекали своей непохожестью на девушек из его компании.
Подойдя к школе, Егор остановился. Здесь было настолько много непонятно выглядевших парней и девушек, что это не укладывалось у него в голове. Да, он видел неформалов и у себя в городе, и на улицах Москвы, но не мог придти к мысли, что ему придется учиться с ними в одной школе, и тем более в одном классе. Егор вздохнул глубоко, до гипервентиляции легких, и вошел в школьные ворота.
с blogobook.ru/glava-1/#more-14